Один день из жизни среди племени масаи
Есть путешествия длиной в день, о которых можно рассказывать днями, описывая каждую минутe, ибо каждая из них была чудом. А есть продолжительностью месяц, из которого можно упомянуть только один день, т.к. все остальное - не больше чем мучительно растянутое время препровождение. Такой поездкой, поездкой из который можно упомянуть только день, и явилась поездка в Танзанию. И это был день жизни в племени масаи. Вернее два.
Самое распространенное место обитания масаи в Танзании — север, на границе с Кенией. В Танзании, для поддержания самобытности племен населяющих страну, запущена правительственная программа так называемого "культурного туризма". Смысл ее заключается в стремлении государства дать местным жителям заработать на интересе иностранцев к их культуре, а иностранцам дать шанс относительно безопасного прибывания в общине. Именно по одной из этих программ я и организовала свое прибывание среди масаи. Но обо всем подробней.
Моей целью было пожить именно среди масаи, таких, какие они есть сейчас, избежав постановочных выступлений ряженных африканцев, претендующих на аутентичность, и требующих денег за экзотику фото сессии. Я прекрасно знала, что с копьями и в набедренных повязках давно никто не бегает, как это любят показывать туристам. Хотелось увидеть жизнь современной Африки, без преувеличений и без преуменьшение. Ну или хотя бы приблизиться к этому, ведь для того, чтобы увидеть и понять, нужен не один день и не одна деревня.
Мной для проживание была выбрана деревня Лонгидо (Longido) у подножья одноименной горы. Чтобы попасть в нее, не нужно ничего бронировать заранее, не нужно договаривать о программе своего прибывания , достаточно приехать и все решать на месте с главой деревни,что мне и было нужно. Хотелось минимизировать вмешательство какой-либо официальности визита.
Попасть в деревню довольно просто из Аруши на простой маршрутке. Т.к. все авиарейсы прибывают в Танзанию через Дар-эс-Салам, прибыв туда, мне пришлось переехать а Арушу, а уже оттуда, сев в маршрутку, ехать до Лонгидо.
Остановка в Лонгидо - прямо напротив домика главы деревни — он же представитель программы "культурного туризма" в этой деревне. Около домика охранно-военный пункт, назначение которого мне так и удалось выяснить — ленивый военный просто спал в тени от дома, развалившись на стуле. Кого он охраняет и от кого непонятно. Прибыв в деревню, в первую очередь вас все равно проводят в домик старосты. За прибывание в деревне (дом, еда и т.д.) платить нужно именно старосте, больше никто правом сбора денег не обладает. Таким образом, считает правительство, деньги будут поступать именно в само племя. Что происходит с ними дальше неизвестно. День пребывание в деревни стоит 20 долларов. В стоимость включено: проживание в домике с завтраком и ужином по местной традиции (оставляют вам в домике на назначенное время), сопровождение местного жителя при передвижениях. Домик - обычный российский деревенский домик, почти пустой изнутри — стол, стул и кровать. Туалет на улице - российская версия. Душ тоже есть - называется "полей себя из холодного ведра снаружи дома". Староста определяет в каком доме вы будите жить. Проживание одиночное. Так же он прикрепляет к вам одного из масаи — он будет ваш гид и, если вам не повезет, ваш охранник. Староста прекрасно говорит на английском так что проблем с пониманием не будет, так же как с вашем-гидом охранником. Единственное что напрягает во время всего общения — постоянное ощущения что вас здесь ненавидят, но ради денег готовы терпеть. И ощущается это во всем. Ну что же, я знала куда ехала, колонизаторов здесь еще не забыли — по всей стране организованы музеи посвященные истории лет рабства.
В процессе общения, мы пришли к следующей программе прибывания: день первый (точнее половина которая от него осталась)- прибывание в самой деревне, второй день — восхождение на Лонгидо, с попыткой рассмотреть в дали кенийскую границу (что вполне возможно при ясной погоде). Деньги были заплачены и мне выделили проводника — молодого масаи — школьника старших классов.
Несмотря на то, что Лонгидо входит в список деревень "культурного туризма", приезжих здесь не так много, судя по реакции местной детворы на появление белой девушки в деревне. К крикам "Мзунгу! Мзунгу!" еще можно привыкнуть (означающие дословно "белый человек", как мне вежливо объяснили, но означающие примерно в том же значении, что белые вкладывают в понятие "негр", выкрикивая это африканцу). Но вот к тому что вас все время пытаются потрогать, подергать или еще каким-либо способом удостовериться что вы такой же человек из плоти и крови — нет. Пока мы шли по деревни, роль моего проводника сводилась к тому, чтобы отгонять детей от меня.
Образование в стране обязательное до третьего класса. Учится начинают с шести- семи лет. Преподавание до третьего класса ведется на суахили, после, по всем предметам, — на английском языке. В большинстве случаев, не имея денег на репетиторов по языку или выдающихся способностей, продолжить обучение после третьего класса нереально. Остается только работать. Страна полна работающих детей. Что касается масаи — они прирожденные пастухи. Пасти скот — это обязанность и почет. Учиться — нет. Среди масаи есть поговорка — "Если родители любят своего ребенка — они отправляют его пасти скот, если нет — в школу". Масаи сопротивлялись до последнего государственной программе по обязательному начальному обучению детей. Ровно до тех пор, пока не было введено тюремное заключение родителей за уклонение ребенка от начальной школы. Мера сомнительная, но по крайней мере работающая — дети действительно посещают школу. По крайней мере начальную. Это о наболевшем рассказывал мне мой сопровождающий по дороге из деревни.
В Лонгидо можно приезжать наблюдать за птицами — природа здесь богата и разнообразна. Масаи довольно искусны в знании свойств трав и их воздействии на человека. Свирепость, за которую их так боялись в былые времена соседи, зачастую вызывалась одурманивающим воздействием варева из определенных растений, которое давали воину перед битвой. К сожалению, не имея познаний в ботанике, мне не удалось запомнить всех объяснений о травах и их видам, но рассказ о них занял по крайней мере 2 часа у моего масаи. Больше трав меня интересовали птицы.
Самцы вьют свои гнезда, а затем начинают хорохорится перед самками, стараясь завлечь их своим превосходством в брачный период. Все как у людей
Масаи в восприятии европейца - непримиримые гордые воины, но в действительности они— пастухи. Правда вооруженные палками и очень сильные. Масаи верят, что скот был дан им Богом, притом весь скот вообще, и поэтому они считают вполне нормальным забирать его у других племен — ведь те, по их мнению, владеют им незаконно. Часто это приводило к стычкам. Государство вмешивается только в крайнем случае.
Кровь быка, равно как и молоко коровы, часто используются в ритуалах до сих пор. О ритуалах проводник говорил неохотно, упомянул лишь что у них по-прежнему есть мужское и женское обрезание, что означает вступление во взрослую жизнь. Стада пасут по очереди группы. Пасут в высокогорье. Пастухом может быть только мужчина, женщина всегда остается дома. Группа пастухов уходит со стадом примерно на 2-3 месяца в горы, после ее сменяет следующая группа.
Вот так живут пастухи в высокогорье. В одиночку я бы встретить их не хотела. И не из-за этих палок, а из-за того, что судя по их лицам, их родители сидели за не отправку детей в школу и результата это не дало. Груда мышц, жадная до легкой добычи и денег, всегда представляет потенциальную опасность. По крайней мере для белого путешественника-одиночки.
Большинство жителей живет в вполне обычных деревенских домах со спутниковыми тарелками, ходит в скромный магазин, напоминающий советские времена в российской деревне, правда с пепси и жвачкой, и предпочитает одежду европейского типа и натуральное хозяйство. 
Однако часть племени по-прежнему живет старым укладом. Традиционные дома — бома — сделаны частично из застывших коровьих лепешек. Внутри дом делится на части — помещение мужа, жены с детьми и комната для скота. Скот, по традиции которая существует не только у масаи, ценится выше женщины — он источник их существования и показатель их богатства. Скот должен держаться в тепле.
У масаи существую многоженство. По традиции - у каждой жены должен быть свой дом, скот и хозяйство. Прежде чем жениться мужчина должен создать все это для будущей жены. Дома располагаются рядом друг с другом, обычно по спирали кругом. Муж живет с самой младшей из жен. Но в последе время мало кто имеет больше одной жены из-за невозможности обеспечить их всем требуемым.
Пока мужчины пасут скот, женщины зарабатывают на продуктах сельского хозяйства и поделках. Именно это и предлагают заехавшим с экскурсией туристам и за одно сфотографироваться за плату. В национальную одежду одеваются только заманивая туристов или по традиционным праздникам.
День шел к концу. Заход солнца мы встречали на возвышенности над деревней. Впереди была короткая ночь и раннее восхождение на Лонгидо. Оставляя ужин на столе в домике, мой сопровождающий предупредил меня, что утром надо одеваться потеплее — утром здесь страшно холодно +17 градусов
Второй день начался с завтрака в 6 утра. В 7 началось восхождение. На улице +18. Мой сопровождающий в шерстяной кофте, и шапке. Я в хлопковой рубашке и легких брюках. У каждого свое понятие +17. С нами увязался младший брат моего гида — хочет в будущим быть как его брат — учит язык и тропы. Я не возражала против его компании.
Восхождение вместе с возвращением занимает в среднем 8-9 часов. Все зависит от физической формы. Подъем довольно крутой. Через час мой сопровождающий уже нес мой рюкзак. Через 2 я бы предпочла чтобы несли и меня. Через 4 я стала покашивать взгляд назад с твердом намерением повернуть не дойдя до конца и если поначалу мой гид еще пытался рассказывать о самой горе и "осторожней ядовитый паук!, "Смотри не задень эту гусеницу!" и т.д. , то после только подбадривал - "Еще немного! вот уже скоро вершина". Где-то на пятом часу брат моего сопровождающего все же повернул домой из-за усталости. Мне очень хотелось последовать его примеру, но я шла вперед. Путь походил на декорации к книге Стругацких "Улитка на склоне". 
Вершина была достигнута и я вознаграждено в крайне насмешливой манере — спустился туман и ничего не возможно было разглядеть с вершины. Ничего не оставалось другого как сфотографироваться и пойти обратно. И опять была злая шутка — пока шли туман стал рассеиваться.
Возвращение я помню смутно, еще хуже — ужин, но то,что я помню ясно — я еще никогда не спала так крепко. Наверно в эту ночь я и поняла что значит мертвый сон. На утро деревня должна была остаться позади. Край коров, птиц и ящериц. Дом племени масаи.
Уезжала я так же на попутной маршрутке в Арушу. Идут они из Кении. Все въезжающие из Кении в Танзанию должны иметь паспорт, подтверждающий прививку от желтой лихорадки. Имеет ее мало кто. На этом и зарабатывают местные полицейские, останавливающие каждую машину, идущую от границы. А белый человек в подобной машине для полиции финансовая мечта. Но... границу с Кенией я не пересекала. И у меня был паспорт прививки. Более грустного лица, чем у полицейского проверяющего мои документы, я не видела никогда в жизни. Это был финансовый крах всей его жизни, судя по всему. Масаи. Всего лишь люди, овеянные легендами, созданными такими же людьми, но с другим цветом кожи и не желающими разбираться в схожести и различии. Все мы всего лишь люди.
Интересное за неделю